13 июля командир 8-го авиакорпуса генерал Вольфрам Фраер фон Рихтгофен (не путать с его четвероюродным братом Манфредом фон Рихтгофеном, прославившимся в первую мировую как «Красный барон») высказал мнение, что воздушный налет на Москву, имевшую свыше 4 миллиона жителей, ускорит катастрофу русских. На следующий день Гитлер в очередной раз заявил о необходимости бомбардировки советской столицы, «чтобы нанести удар по центру большевистского сопротивления и воспрепятствовать организованной эвакуации русского правительственного аппарата». В утвержденной фюрером 19 июля директиве № 33 «О дальнейшем ведении войны на Востоке» ставилась задача «по возможности быстрее начать силами 2-го воздушного флота, временно усиленного бомбардировочной авиацией с Запада, воздушные налеты на Москву».

В середине июля на Восток из состава находящегося во Франции 3-го воздушного флота перебрасываются шесть бомбардировочных авиагрупп. Кроме того, в бомбардировке Москвы должны были участвовать эскадра из состава 2-го авиакорпуса 2-го воздушного флота, две авиагруппы 5-го ак 4-го ВФ, две группы из 2-го ак 2-го ВФ, одна группа из 8-го ак 2-го ВФ. Таким образом, из пяти действовавших на Восточном фронте авиакорпусов только 4-й ак не готовился бомбить Москву.

Немецкий бомбардировщик Ju 88 (Подробнее о нём →)

Тактика первых налетов на Москву мало отличалась от применявшейся при бомбардировках крупнейших городов Англии. Для наведения самолетов 100-й бомбардировочной группы, оборудованных радионавигационной аппаратурой «X-Gerat», создавались радиомаяки в районе Орши. Эти бомбардировщики, выполнявшие роли лидеров, выводились в створ радиолуча Орша – Москва и следовали строго определенным курсом, который не должны были менять, даже попадая в световые поля и под обстрел зенитной артиллерии. Экипажам самолетов определили конкретные цели, на которые предполагалось сбросить осветительные, зажигательные и фугасные авиабомбы. Авиаторов снабдили подробными картами города масштабов 1:25 000 и 1:40 000, а также фотопланшетами. Наиболее опытные экипажи брали на борт новейшие бомбы массой 2500 кг.

20 июля командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал А. Кессельринг провел совещание с командирами в связи с предстоящим рейдом. По его словам, русская авиация была уже практически разгромлена и оказать серьезного сопротивления не могла.

Однако в Москве к отражению возможных налётов готовились уже давно, задолго до начала войны. Первые мероприятия по организации ПВО страны относятся к 1925 году. В 1939 году были созданы корпуса, дивизии и отдельные бригады ПВО. К этому времени технические средства могли обнаруживать самолеты на дистанции до 100 километров. Система управления огнем позволяла концентрировать огонь 12–15 батарей, создавать для ночного боя световые поля в несколько квадратных километров. Имеющиеся аэростаты позволяли ставить заграждения на площади порядка 200–400 квадратных километров.

Оборонительный пояс охватывал Москву кольцом шириной 200–250 километров и был усилен по наиболее вероятным западным маршрутам налетов. Радиолокаторы РУС-1 располагались на линии Вязьма – Ржев. Средства ПВО применяли комплексно и массированно, совместно со всеми родами войск. Главным условием успеха было взаимодействие истребительной авиации и зенитной артиллерии. Истребители вели бои днём в основном на расстоянии 100–200 километров от Москвы, вне зоны огня зенитных батарей. Ночью же истребители действовали преимущественно в пределах световых прожекторных полой, охватывающих каждое в среднем площадь 30×35 километров. Прожектористы ловили цель и передавали с луча на луч по всей трассе полета, а наши самолеты нападали на неё из темноты.

Артиллерия прикрывала ближние подступы к объекту – зону в 30–40 километров. Малокалиберная артиллерия и пулеметы нередко располагались на территории охраняемого объекта, на крышах домов и фабрик, защищая от самолетов, прорывающихся на малых высотах.

Войска ПВО страны перед войной насчитывали почти 182 000 человек. На их вооружении находилось более 4000 орудий и пулеметов, 1500 прожекторных установок, 850 аэростатов заграждения, 45 радиолокационных станций, 40 истребительных полков, выделенных для целей ПВО, имели около 1500 самолетов. Более половины парка составляли истребители И-16, примерно 25% – И-153, около 10% – Як-1 и МиГ-3.

От налетов вражеской авиации Москву защищали не только войска ПВО. В самом городе с последствиями бомбовых ударов боролась местная противовоздушная оборона – МПВО. Ее подразделения укрывали жизненно важные объекты, оказывали медицинскую помощь пострадавшим, тушили пожары и ликвидировали аварии.

Дополнительные меры по укреплению противовоздушной обороны города были приняты в последние предвоенные годы. Большую роль сыграл опыт, особенно в части затемнения, полученный в Ленинграде в ходе советско-финляндской войны. Изучалась также противовоздушная оборона Лондона и Берлина. Проводились общегородские учения.

С 13 часов 22 июня 1941 года в Москве и Московской области было объявлено угрожающее положение. С началом военных действий силы МПВО, состоящие из милиции и гражданского населения, усилили воинскими частями. Город был полностью затемнен, обеспечена светомаскировка транспорта, приведены в готовность бомбо- и газоубежища.

Большую роль в защите от разрушений ценных объектов сыграла маскировка. Городские строения, в том числе заводы, маскировали централизованно, при участии архитекторов. Прежде всего это лишало летчиков ориентиров, сбивало даже опытных пилотов, участвовавших в налетах на Англию. На площадях возводили ложные постройки или разрисовывали асфальт так. что площади казались застроенными зданиями. Крыши цехов превращались в малоценную застройку. Маскировочные сети совершенно изменяли силуэты строений, представлявших историческую ценность, скрывали большие здания. Кое-где на крышах даже устроили пруды. Убедительность маскировки проверяли с наших самолетов.

Хорошие результаты дало сооружение ложных целей. У них как бы случайно ухудшали светомаскировку, и если бомба попадала в эту цель, то следующие самолеты старались поразить район начавшегося пожара. Иногда намеренно зажигали костры. Как правило, вторая волна машин сбрасывала свой груз на такой «пожар», обстреливала его из пушек и пулеметов.

Иногда сооружали ложные цели грандиозных размеров, хорошо прикрытые зенитной артиллерией. К ним относятся дублеры заводов и аэродромы-призраки. В 5 километрах от Тушинского аэродрома был сооружен ложный аэродром с ангарами, макетами аэродромных сооружений, макетами «яков» и «мигов».

Москву прикрывал 1-й корпус ПВО (генерал-майор артиллерии Д. А. Журавлев) и 6-й истребительный авиакорпус (полковник И. Д. Климов). Командовал Московской зоной ПВО генерал-майор М. С. Громадин. Ко времени первого налета они располагали 1044 орудиями, 336 пулеметами, 702 постами наблюдения ВНОС, 124 постами аэростатов и 602 истребителями.

Площадь Свердлова 30 июля 1941 года. Ju 88  был сбит 25 июля 1941 летчиками 3-го истребительного авиакорпуса в районе Истры и совершил вынужденную посадку. Через пять дней этот самолёт установили на площади Свердлова для всеобщего обозрения. Слева на заднем плане виден вход в метро.

Первый налёт начался вечером 21 июля. Он продолжался с 22 часов 25 минут до 3 часов 25 минут следующих суток. и поэтому в некоторых источниках датой первого налёта называют 22 июля.

Налет производился четырьмя последовательными эшелонами. Первый эшелон на подступах к Москве расчленился для бомбометания, но, будучи встречен истребительной авиацией и зенитной артиллерией, был рассеян. Только одиночным самолетам удалось прорваться к городу.

Последующие эшелоны – второй и третий –  налет производили одиночными самолетами и мелкими группами, производя бомбардировку с горизонтального полета, с высоты 1000-3000 метров зажигательными и фугасными бомбами. Бомбометание некоторых объектов производилось при помощи световых сигналов, поданных с земли вражескими агентами. Некоторые жители, не будучи завербованы немецкой разведкой нарочно нарушали светомаскировку и даже под шумок бомбёжки пытались устроить пожары. Но этих злопыхателей, ненавидящих собственную страну, быстро выловили. 

Не все москвичи. уходя в бомбоубежище, успевали закрыть двери жилищ. Это стало причиной совершавшихся во время налёта квартирных краж.

Немецкие самолеты сбросили 104 тонны фугасных бомб и более 46 тысяч штук мелких зажигалок. Однако в черте города упали лишь 9 фугасных и около 5000 зажигательных бомб. В результате первого налета в Москве пострадало 792 человека, 130 из которых погибли. В городе возникли 1166 очагов пожаров, причем 36 раз случались возгорания на военных объектах, а 8 – на железнодорожном транспорте. Огонь охватил постройки и вагоны на товарной станции Белорусская, военные склады на Волочаевской улице, хлебозавод и пакгаузы на Грузинском валу, несколько других небольших фабрик, заводов и жилых построек, а в Трубниковском переулке загорелось сразу несколько рядом стоящих домов. К 9 ч утра 22 июля все пожары удалось локализовать. Наибольшие разрушения были зафиксированы на платформе Подмосковная, где бомбардировкой сильно повредило 100 метров железнодорожного полотна, уничтожило 19 груженых вагонов, вывело из строя электросеть и телефонную станцию.

Истребительная авиация сделала 173 самолето-вылета. По докладам летчиков, сбито два самолета противника. По докладу частей зенитной артиллерии, было сбито 17 самолетов противника. Позднее, собрав сбитые немецкие самолёты, уточнили их количество. Их оказалось не 19, а 22. При этом лётчики, как оказалось сбили бомбардировщиков противника, а зенитчики – 10.

Массированные налеты на Москву продолжались до 20 октября, но успеха противнику они не принесли. С каждым разом уменьшалось число самолетов, летавших на Москву: 180, 140, 120 и еще меньше. Ни одна из целей бомбардировки оказалась не только недостигнутой, но даже, по существу, не было найдено приемлемых решений для их достижения. Все упиралось в большие потери, которые несла вражеская авиация. По мнению фронтового командования люфтваффе, ПВО могло попросту истребить все самолеты, принимавшие участие в налетах на Москву.